Берег Левый № 51

Всем привет, меня зовут Сева и я алкоголик! Такими словами на ветер не бросаются. Это всё выстрадано, выношено в себе, а затем вынуто из тайников собственного сознания, вырвано из тисков персонального эгоизма, робко опробовано, подкреплено срывами, потерями правильного пути и, наконец-то, безоговорочно принято. Это не простые слова, не заигрывание с публикой – это суровая правда, это диагноз самому себе на всю жизнь. Представляясь алкоголиком, я говорю правду о себе самом перед Богом и другими людьми. Правда – это то, чего мне так не хватало в жизни, чего я избегал осознанно и неосознанно, это реальность, которая меня не устраивала. Я и сейчас не в восторге от того, что алкоголик, но я не один и у меня появилась огромная Сила, я поверил, что Она существует. Высшая Сила делает чудо – будучи алкоголиком, я остаюсь трезвым изо дня в день, да ещё и меня это не напрягает, а скорее, радует. Но радость моя иного плана, чем была прежде: я не ищу адреналина на свой волосатый анус, а равно и приключений на это же место; не стремлюсь гупать кулаком себя в шелковистую грудь, доказывая кому-нибудь свою правоту; не даю волю негодованию если что-нибудь не по-моему. Я дорожу и наслаждаюсь своим чистым, неизменённым сознанием, состоянием душевного покоя, радуюсь и восторгаюсь когда ситуация выходит из-под моего контроля, учусь жить здесь и сейчас…

Каждый день, прибавленный к сроку моей трезвости, – это бесценный опыт, которым я готов поделиться или просто рассказать об этом на собрании. Поэтому, я продолжаю бегать на наши собрания и, дай Бог, чтобы это длилось до конца моей жизни, чтобы на поминках не говорили: «Земля ему пухом» и ловко опрокидывали не чокаясь, а чтобы вместо поминок провели собрание, чтобы привели новичка, чтобы брали слово и вспоминали обо мне, и чтобы было что вспомнить. Как это и случилось с нашим братом Лёхой, которого мы недавно провели в вечность. Боже, упокой его грешную душу!

 

ПРОСТО ЛЁХА.

Не Лёша, не Алексей, а просто Лёха. Он очень любил, когда его так называли. Помню, как на одном из Форумов ему выписали бейджик с именем Алексей. Он тут же попросил выписать ему другой – именно Лёха!

А ещё он любил подарки. Любил дарить и получать, радуясь каждой вещице, как маленький ребёнок. Любил фейерверки и часто запускал их и на «Медовой черешне», и в автопробегах. И сам жил шумно и ярко, как фейерверк. И сгорел так же быстро. Первая боль потери уже ушла, слёзы высыхают и я уже ловлю себя на мысли, что пишу с лёгкой улыбкой на губах, вспоминая своего друга, напарника, командора, наставника и просто замечательного парня Лёху.

Мы познакомились в самом начале моей трезвости, в начале 2007 года, когда Лёха собирался ехать делегатом на международную Конференцию АА во Франкфурт. Не заметить его было невозможно. Яркий, шумный, громогласный. Потом наступили другие времена. После смерти первого директора Офиса АА Украины Валика Бороды в служебных коридорах начались какие-то трения, в которых я ещё ничего не смыслил. Но «впереди идущие» обвиняли Лёху во всех смертных грехах и даже… хотели исключить его из АА(!). Я верил этим разговорам и не особо жаловал Лёху. Пока однажды не попал к нему работать. В смысле деньги зарабатывать. Лёха, как прораб, предложил мне подзаработать на электромонтаже и я не отказался. Это была не просто работа, а практически целодневная группа АА. И тут я увидел, что Лёха – очень порядочный человек, прекрасно разбирающийся в структуре обслуживания, знающий традиции и всей душой болеющий за судьбу движения. Да, он был неугоден нашим «обличённым в доверие», потому что открыто говорил им о нарушениях традиций, о торговле психологической литературой, о тайных расходах АА-евских средств. И это продолжалось до последних дней его жизни. Но как член содружества он был готов мчаться в любую даль, чтобы помочь ещё страдающим алкоголикам. Я вскоре уехал в Мелитополь на работу в реабцентр при православном монастыре. Зимой туда приехал Лёха и поселился в моей келье. Весь вечер рассказывал о лагере АА в Литве, в Швянтое. Показывал мне диск с этого лагеря и предложил сделать такой же лагерь на берегу Азовского моря. Это зерно упало на благодатную почву, потому что мы уже обсуждали с наместником монастыря о. Борисом (Масленниковым) такую идею и архимандрит предложил провести такой лагерь в с. Райновка, где был участок монастырской земли. Но из-за мелководья мы от этой идеи тогда отказались. Хотя на тот момент существовал только один лагерь в Деревках под Полтавой и идея организовать отдых анонимных алкоголиков и их семей на берегу моря была востребованной. Лёха до такой степени зажёг меня и находящегося там же, в монастыре, нашего брата Юру Шведа, что я вспомнил о том, как мы проводили форум Мелитопольской группы на базе «Дельфин» в посёлке Примпосад и предложил её для организации слёта. Так родился Международный слёт радости анонимных алкоголиков «Медовая черешня». Правда, мы и сами не ожидали того, что с первого раза он станет таким популярным. Мы планировали собрать человек 40, а приехало вдвое больше, из них половина – белорусы. Именно организация «Медовой черешни» не просто сдружила, а сцементировала нас с Лёхой. Дальше был новый опыт служения – автопробеги. Эту идею закинули нам российские братья из Ростова-на-Дону и мы взялись организовывать первый автопробег по югу Украины. Успех его также превзошел все ожидания. Мы с Лёхой жили от «Черешни» до «Черешни», от пробега до пробега. Кроме этого, ездили на форумы по Украине, в Беларусь, в Польшу. Постоянное общение во время этих поездок многое дало моей трезвости. Да и Лёха менялся на глазах. Я увидел это после первого автопробега, когда мы в его «Ласточке» проехали 4000 километров по Украине и югу России. Начинали мы пробег втроём, но в Одессе наша сестричка Юлясичка вышла из него и дальше по

 

Крыму, России и обратно в Киев мы ехали вдвоём в экипаже, а от Ростова до Киева через Харьков вообще возвращались вдвоём. Но даже тогда провели в Харькове встречу с местными NA и Ал-Аноном в попытке создать-таки группу АА. Потом были ещё пробеги, новые группы в Крыму и даже в Беларуси, в городе Ельск. Была Житомирская ИТК №4. Это было последнее Лёхино детище и кто сейчас подхватит его – не ясно.

И вот 2 марта я поехал к Лёхе в больницу. Болел он часто, потому что просто не умел себя беречь. Но в больнице я его проведывал впервые. Очень верил, что Лёха и в этот раз выскочит. Он почернел, тяжело дышал, стонал от боли, но постоянно говорил мне о работе, о предстоящем автопробеге, об очередной «Медовой черешне». У него были большие планы на будущее. Я знал, как тяжело два с половиной года назад Лёха перенес гибель своего единственного сына Паши. Но он смог подняться. Я верил, что сможет и в этот раз. Не смог. Когда в 4.40 утра у меня зазвонил телефон и я увидел, что звонит наша сестричка, постоянно находившаяся рядом с Лёхой, то подумал, что надо вставать и срочно везти какое-то лекарство. Но оказалось, что уже ничего не надо. И снова, как после вести о гибели его сына, я упал на колени в молитве. Понимал, что стоя такая молитва не читается. Вчера весь день были звонки, переписка в соцсетях и общение в скайпе. Батарея моего телефона, обычно выдерживающая три дня работы, села за день. А сегодня всё затихло. И эта пауза дана мне для того, чтобы понять, кого я потерял. Кого потеряло наше Сообщество.

Вчера я сообщал о смерти Лёхи нашим друзьям по всей Украине, в России, Беларуси, Польше, Литве, Швеции, США. Лёху знали и любили везде. Многие люди благодарны ему за его трезвость. И как бы ни пытались наши «обличённые в доверие» самореализоваться за счёт АА – жизнь всё расставит на свои места. В российском АА есть своя легенда – Изя. В украинском, вне всякого сомнения, – это будет Лёха. Не хочу создавать из него кумира или икону. Лёха был разный: добрый и грубый, заботливый и невнимательный, любящий и раздражительный. Он любил женщин и женщины любили его, хотя внешне он был отнюдь не Ален Делон. А женщины, они что-то знают бестии. Он был просто настоящим: непричесанным, грубоватым, резким в суждениях. Но он был. Был и останется в нашей памяти, в наших сердцах. И нам продолжать то дело, которое началось в Украине 27 лет назад, чтобы «дух АА никогда не покинул Украину». Эти строки из духовного завещания основателя движения АА в Украине американца Лео К, часто любил цитировать Лёха. Не будем забывать об этом, и будем помнить яркого человека Алексея Л – просто Лёху. Упокой, Господи, его душу!

 

ЧЛЕН АА – КТО ОН?

отрывки из статьи Билла W (август 1946г.)

 

«Единственное условие для членства в АА – честное желание бросить пить. Мы не связаны ни с каким определённым вероисповеданием, сектой или религиозным направлением и никому себя не противопоставляем. Мы просто хотим помочь тем, кто страдает».

Однажды Центральное бюро обслуживания попросило группы составить и прислать списки своих условий для членства. Получив списки, на которые ушло много листов бумаги, мы проанализировали их все и после недолгого размышления над этой кучей правил пришли к поразительному выводу: если бы все эти ограничения одновременно действовали повсюду, то присоединиться к нам было бы невозможно практически ни для кого из алкоголиков!

Рано или поздно большинство групп принимается изобретать правила. Впрочем, это вполне естественно, ведь когда группа быстро растёт, она сталкивается с кучей проблем. И тогда в группе наступает стадия правил и ограничений. С энтузиазмом принимаются уставы, нормы и кодексы; комитеты наделяются полномочиями отсеивать нежелательных кандидатов и применять меры воздействия к нарушителям. Бунтарей выкидывают наружу, во тьму; респектабельные любители осуждать других швыряют камни в так называемых «грешников». Что касается последних, они либо упорно остаются в группе, либо уходят и образуют новую, собственную. А может вливаются в более толерантную и близкую им по духу толпу местных пьяниц. Ветераны группы быстро обнаруживают, что правила и ограничения не очень-то эффективны. Чаще всего попытки их навязывания вызывают в группе такие распри и нетерпимость, что вскоре становится ясно: создавшееся положение вредит жизни группы сильнее, чем самое плохое из того, что когда-либо делал ей самый плохой её член.

Через какое-то время страх и нетерпимость угасают, и группа выживает – целая и невредимая. Это становится хорошим уроком для всех. Со временем мы всё меньше и меньше осуждаем новичка. Если алкоголь стал для него неконтролируемой проблемой, и он хочет исправить ситуацию, то нам этого достаточно. Нам безразлично, тяжёлый у него случай или лёгкий, высоких он моральных качеств или низких, страдает он иными осложнениями или нет. Двери АА широко распахнуты, и если он войдёт в них и начнёт хоть что-нибудь делать со своей проблемой, то он будет считаться членом Содружества Анонимных Алкоголиков. Он ни на что не подписывается, ничего не обещает, а мы ничего от него не требуем. Он присоединяется к нам, как только заявит об этом. Сегодня в большинстве групп ему даже нет нужды признавать себя алкоголиком. Он может присоединиться к АА, если есть хотя бы подозрение, что он может быть алкоголиком.

Конечно, такое положение вещей наблюдается в АА не повсеместно. Условия для членства всё ещё существуют. Если кто-то постоянно приходит на собрания пьяным, его могут выводить из помещения; мы так же можем попросить кого-нибудь забрать его. Но в большинстве групп он может прийти снова уже завтра, если будет трезв. Его могут вышвырнуть из клуба, но никто не подумает вышвыривать его из АА. Он – член Содружества до тех пор, пока утверждает это. Хоть это широкое определение члена АА ещё и не принято всеми нами до единого, на сегодняшний день оно всё же представляет собой главное направление мысли в нашем Содружестве. Мы не хотим никого лишать шанса на исцеление от алкоголизма. Мы хотим принимать как можно больше людей и никого не исключать.