БЕРЕГ ЛЕВЫЙ №43
Литературно-информационный листок№43  за июнь 2015г.
Издание группы АА «Левобережная» г. Киев

От редакции

          Всем привет, меня зовут Сева и я, конечно же, алкоголик! Вспоминаю, как вначале меня коробило от этого слова – алкоголик. Всякие мысли лезли в голову: думал, что если буду сам себя часто так называть, то ещё накаркаю – это всё равно, что говорить «чтоб я сдох» – а вдруг и взаправду того?             Помню, когда меня тесть первый раз алкоголиком назвал, то я даже присел от неожиданности. А потом ещё раз и ещё, а я всё голову ниже и ниже. Думал, когда этот разговор (а для меня пытка) закончится? Надо сказать, что я и сейчас не в восторге, если кто-то меня алкашом называет, но сам на себя могу «побраниться». Кажется, что должно быть наоборот: когда кто-то алкашом называет – это будто жидким стулом в тебя бросили; а когда сам себя – это как в кучу навоза головой бросился с разгону, что, согласитесь, гораздо хуже (видок ещё тот). Но, на самом деле, когда сам себя – это не то,  что кто-то тебя. Когда кто-то называет меня алкашом, то хочется поспорить, противоречить или просто сказать: «Не пизди!»

«Боже! Дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого!»

ДепутААты

           У нас в АА говорят, что, сколько людей столько и путей выздоровления. Так оно и есть, даже если кто-то с этим и не согласен. Вот программа у нас одна, а путей выздоровления – пруд пруди. Мы говорим, что нет шагов – нет программы, потому что в большой книге написано: «Вот предпринятые нами шаги, которые предлагаются как Программа выздоровления».  Далее – перечень шагов с первого по двенадцатый.

          Когда новичок приходит на собрание и представляется как алкоголик – всё, он уже в Программе, он уже делает 1Шаг. Именно на группе происходит его выздоровление: он представляется алкоголиком; учится соблюдать анонимность; старается принимать людей и обстоятельства такими, какие они есть; принимает опыт других; делится своим опытом; доносит идеи, спонсируется и занимается служением. И не важно, как долго он завис в первом шаге. Некоторые из нас говорят, что один шаг – один год, а другие говорят, что один день – один литр. Не будем судить ни тех, ни других, а будем считать, что  у нас есть право выбора.

          Служение способствует выздоровлению, но не заменяет его. Мы занимаемся служением из благодарности к сообществу за то, что получили дар трезвости, который с каждым днём всё увеличивается вместе с нашей благодарностью. Так ли это? Именно о служении я хочу поделиться своими мыслями и наблюдениями в этой статье.

          Как правило, служение начинается на группе, например, с «чайханщика» (ответственного за угощение). Предлагаю, для примера, представить себе невозможный случай, как разновидность отношения к служению. Допустим, что человек, вдохновлённый значимостью своей персоны и занимаемой «должностью» настолько проникся (вошёл в роль), что не позволяет никому без спроса самому наливать себе чай, брать сахар и печенье. А когда его просят плеснуть кипяточку, он отвечает: «Попроси хорошо», и если плохо просят, то говорит: «Не получишь ничего». Его просят дать ещё печеньку, а он отвечает, что другим не хватит. Или просят несколько пакетиков чая в один стаканчик, а он говорит, что дома будешь чайфирить.  «Смотри, вот ты берёшь по 10 штук печенья, а в шляпу кладёшь по 2грн. Думай братец, думай»…

          Представляю себе, как вас эта история развеселила. Думаю, что таких случаев у нас не бывало, а если и были хоть какие-то намёки на подобное, то этого «директора чайханы» быстро ставили на место. Ему говорили, что ты ещё не дорос быть слугой, что «кишка тонка» и такого служения как «калькулятор» (кто, сколько кладёт) у нас нет, и в ближайшее время не предвидится.

          А вот пример отношения к служению, который мог бы быть на самом деле. Когда один из новичков спросил о том, чем занимается председатель группы, ему ответили, что председатель координирует действия и взаимодействие между служащими на группе. То есть, он настолько важный «перец» (а не какой-нибудь слуга), что ему больше делать не хрен, как только координировать, и не кого-нибудь, а алкоголиков. Он убеждён, что алкоголики нуждаются в координировании, а не всякий достоин, быть председателем. Это убеждение опасно тем, что человек (координатор) может посчитать, что он уже не алкоголик, что у него уже нет проблем, что здравомыслие возвратилось (см. 2-ой шаг).

          Но на самом деле всё происходит так; какая-нибудь Мила или Люся берётся за «чайхану» совершенно незаметно, не выпячиваясь, с любовью и, почему-то, всего хватает и всё такое вкусное. Она дожидается, когда все разойдутся по домам и уходит последняя, всё сложив и убрав. Иногда, мы не обращая внимания, лакомимся, и это совершенно очевидно, домашней выпечкой в её исполнении, а если кто и заметит: «Ты что, специально напекла?» – она ответит, что к сыну друзья приходили, так осталось – не доели, добру пропадать – что ли? Вот он – эталон служения – самое оно! А когда приходит срок ротации, испуганно хлопает глазками со страхом, что она останется невостребованная со своей материнской, ненавязчивой заботой…

         А какой-нибудь Игорь или Саша (председатель группы) весь свой срок служения старается подстраховать секретарей, чайханщика, библиотекаря. И когда приходит пора, он с удовольствием  предоставляет возможность послужить председателем кому-нибудь другому.

          А теперь предлагаю перенести свой взгляд с групп на обслуживающие структуры – посмотреть, как там идут дела?

          Как только человек попадает туда, (оно называется заседанием) то сразу же переносится в атмосферу деловизны и противостояния (здесь не место каким-то хлюпикам). На этих заседаниях (будь они неладны) важен результат, а не процесс – в отличие от собраний АА, где важен процесс выздоровления, где мы соблюдаем правила, радуемся новичкам, празднуем юбилеи трезвости и пр.  Итак, добро пожаловать на заседание! (Хай Бог милує!)

          «Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого».

          А сейчас представление присутствующих и краткая информация – что происходит на группах (например, расклеиваются ли листовки КРСО?) Тут же несколько человек, из числа присутствующих, воодушевляются: секретарь начинает болезненно стенографировать, боясь упустить что-то очень важное, исторически ценное, имеющее мировое значение (а как же – надо!); кто-то делает замечание, что на группах происходит выздоровление, в отличие от этого заседания. А вместо того, чтобы спрашивать, что группы расклеивают, следует в первую очередь самому председателю отчитаться и другим из обслуживающей структуры, спросить у представителей, что группам надо или чего не хватает, спросить, чем они ещё могут помочь группам, может есть какие-то предложения по оформлению этих листовок, а может есть другие предложения по использованию денежных средств на донесение идей? Начинаются объяснения, что это мы служим группам, а не группы по нашему распоряжению расклеивают информацию. В спор включаются постепенно все присутствующие; одни считают, что нельзя двигаться дальше, пока не принята всеми позиция «мы слуги, а не господа» – другие не сдаются и упорствуют, что им указывают (критикуют) как надо правильно «депутААтить». Стороны заняты спором, кто-то цитирует документ «Положение о Конференции и о Службах», где «чёрным по белому» записано, кто за что отвечает и кто имеет какие права, забывая о том, что есть Традиции, или вспоминают о них только в том случае, когда Традиции, как им кажется, подтверждают их полномочия, а значит и правоту. Гвалт продолжается, уже кричат все – полная вакханалия, но мы это называем – рабочая обстановка (по-другому нельзя). Складывается впечатление, что группы посылают туда своих представителей для испытания на прочность, как в клетку с диким зверьём (а ну, сейчас посмотрим, сможешь ли ты в такой обстановке остаться трезвым)?

          Это мне напоминает один из видов лечения от алкоголизма: сначала «подшивают», а через несколько дней делают провокацию (выпиваешь в присутствии врача несколько глотков пива и начинаешь отъезжать, а медсестра в это время тебя спасает). Так и здесь – все начинают «отъезжать», вместе с медсестрой.

          Почему так происходит – вот в чём вопрос. Может быть потому, что я хочу как лучше, а многие этого не понимают? Посмотрите, как я классно всё устроил, а вы этого не замечаете. Моя правота подтверждена результатами – как вы этого не видите. Да я готов днём и ночью сидеть и решать проблемы, мне это не трудно – кто ещё так сможет, а? О чём вы говорите, на группах уже нет людей – вот, куда надо направлять внимание и прикладывать усилия, а не оплачивать международных делегатов.

          И в такой «рабочей» обстановке нам кажется, что мы отстаиваем правоту, что правильно так потому, что это в духе Традиций, Трёх Заветов, согласно «Положению о службах» или просто – это соответствует здравому смыслу. А на самом деле мы спорим потому,  что мы важные «перцы» и надо поступать единственно правильно, т.е. так, как мы предлагаем. Как же, ведь нам доверили, значит теперь мы «депутААты» – т.е. законодатели («а в какой палате у нас прокурор?»).

          Со стороны наши действия вызывают смех, болезненная тяга к самореализации (к должностям) пересиливает здравый смысл, мы сидим допоздна на своих заседаниях и понтуемся друг перед другом у кого пиписка больше. О каком Единстве может идти речь, если плетутся интриги, пишутся анонимки и угрозы, преследуются корыстные интересы, где стремление контролировать, координировать, направлять и манипулировать, где каждый сам за себя или создаются несколько группировок рвущихся, как им кажется, к власти.

          Вот ещё одно выражение из «формуляра о служении»: «координировать финансовые потоки» (да всеми силами искать, соблюдать и сохранять единство!) Откуда такое стремление к подобной «самореализации» и саморазрушению?

          Увы – это человеческая природа! Тогда нам придётся иметь дело с тем, что мы имеем. Мы, алкоголики – заложники своего эгоизма, мы не можем быть слугами, а только депутатами. Почему мы такие придурки, когда дело доходит до «должностей»? Почему нам кажется, что чем «выше» я заберусь в служении – тем больше шансов остаться трезвыми.   Что делать? Может попробовать купить несколько тельняшек (или бескозырки) и одевать, в виде «поощрения», как признак эмоциональной нестабильности тем «балтийским матросам», которых сильно «штормит», а когда эмоциональный градус повышается, кричать «полундра» и читать молитву о душевном покое (или негромко петь, положив руки на плечи: «Прощай любимый город, уходим завтра в море»), вместо того чтобы продолжать выздоравливать; соблюдать единство, посещать собрания АА, где никто не кричит и не спорит, где любовь и терпимость к другим – это наш кодекс,  где мы на время освобождаемся от своего эгоизма, обретаем душевный покой и становимся счастливыми,  радостными и благодарными.

          Пусть чувство благодарности, в результате прохождения эти Шагов, послужит нам сигналом к готовности нести служение в обслуживающих структурах АА.

                                                                              Сева – «балтийский матрос».

Быть трезвым нелегко

Я не пью, но разве трезвый?

От эмоций снова пьян,

На краю стою, над бездной

В голове густой туман.

Я стою гораздо дальше

Чем стоят в конце пути

И прошу без ложной фальши:

«Помогите мне найти

Только верные ответы,

Только нужные слова –

Затерялась правда где-то,

Закружилась голова».

И упал я в беспокойство,

И утратил весь покой.

Трезвым быть сегодня сложно –

Неужели вновь запой?

Нет, я это отвергаю,

Не могу я больше пить.

Мой рассудок убегает

Как таким безумным жить?

                    (Толик Гастело)

В первую неделю каждого месяца мы проводим открытые собрания, на которых могут присутствовать не только алкоголики, но и их друзья, близкие или просто люди желающие познакомиться с нашей программой выздоровления.

Приходите к нам на собрания, вас ожидают душевный покой, сладкий чай, вкусное печенье и наше радушие.